Чейн хотел спросить – а как же Шорр Кан? – но удержался. Он понимал друга.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием. – Будьте счастливы, – улыбнулась Лианна.

Мила ответила грустным взглядом и, обняв подругу, пылко расцеловала ее.

Гордон со смешанным чувством смотрел, как Чейн и Мила идут к своему флайеру. Он ощущал огромное облегчение, поскольку между Лианной и Морганом с каждым днем крепли невидимые связи, которые грозили всем четверым катастрофой. Но спасет ли их расставание?

Он вдруг почувствовал, что страшно не хочет возвращаться на Крит. Дни блаженного ничегонеделания уже закончились. Повторить их невозможно, а значит, неизбежно на смену пылким чувствам придут разочарование, скука и тоска. Лианна, без сомнения, любит его, но все же не настолько, чтобы удовлетвориться до конца жизни лишь его обществом. Остановить прекрасное мгновение не удавалось еще никому, не удастся это и ему…– Морган, подожди… – негромко сказал он.

Чейн сразу же обернулся, словно ожидал этих слов. – У нас есть шанс покинуть Землю. Я не хотел об этом говорить, но… Лианна?– Говори, Джон. Мы же все понимаем – так жить больше нельзя!

И Гордон рассказал о лаборатории Зарта Арна, затерявшейся среди Тибетских гор. – Конечно, лаборатория тоже может лежать в развалинах, – закончил он. – Но в Тибете нередки землетрясения и обвалы, и потому Зарт Арн обезопасил постройки на подобные случаи. – Нуль-передатчик?.. – Как же без него?

Чейн пытливо смотрел на друга, и тот, смутившись, опустил голову. – Знаю, что ты обо мне сейчас думаешь.

Надо было рассказать об этом раньше. Но я надеялся…

Варганец положил ему руку на плечо. – Я все понимаю… Мила, а ну-ка займись этими жучками, которые оставил в наших флайерах Шорр Кан! А мы с Джоном пойдем поищем то, что осталось от местных магазинов. Должны же были туристы чем-то питаться в этом расчудесном городе! Надеюсь, какие-нибудь консервы да найдем. Не возвращаться же ради этого на Крит!– А как же Коркханн? – тихо спросила Мила, но Чейн уже шагнул в сторону большой груды обломков.

* * *

Спустя неделю оба флайера пересекли огромное расстояние, отделявшее Афины от Тибетских гор. Возможно, этот путь можно было преодолеть вдвое быстрее, но не раз путешественники попадали в сильные грозы и ураганы. И каждый раз Чейн без тени сомнения опускал свою машину на землю, поблизости от какого-либо безопасного убежища. Мила и Лианна обычно в таких случаях смотрели на него с упреком, но Чейн понимал: на самом деле никто не спешил добраться до цели. И самое странное, что и он тоже.

“Удивительно устроены мы, люди, – думал Чейн, – держа в руках штурвал и ведя флайер над самыми облаками. – Еще недавно я только и мечтал о том, как бы побыстрее бежать с Земли. А теперь, когда появился пусть даже маленький шанс вернуться в космос, то мне уже почти этого не хочется. Как бы там ни было, а эти дни на старой Земле – самые счастливые и беззаботные в моей жизни! Судьба распорядилась так, что я со спокойной совестью скинул с плеч тот тяжелый груз, который взвалили на меня Ллорны. И как же легко и приятно мне поначалу было! Я сам все испортил – как всегда сам. Джон долго молчал про лабораторию Зарта Арна. И молчала о ней Лианна – а ведь она там наверняка бывала, и не раз. Но уж, видимо, я так устроен, что не могу подарить счастье даже близким мне людям… Господи, сделай так, чтобы лаборатория оказалась разрушенной до основания! Тогда я смирюсь и буду жить только ради своих друзей”.

Но его мольбы не были услышаны. Одним прекрасным утром флайеры перелетели через высокий, окутанный дымкой перевал и оказались над глубокой узкой долиной. Заснеженные вершины гор нестерпимо сияли под ярким солнцем, и потому Чейн не сразу увидел овальные белые здания, стоявшие на мощном каменном уступе. Это и была лаборатория Зарта Арна.

… Гордон открыл хорошо знакомую дверь и вошел в круглый зал со стеклянными стенами. На первый взгляд здесь ничего не изменилось. Все так же в центре зала стоял стеклянный ящик, к крышке которого были присоединены жгуты из разноцветных проводов. Рядом возвышались приборные стойки. – С помощью этой установки Зарт Арн перенес меня из прошлого, – глухо промолвил он. – Просто не верится, что это случилось чуть больше года назад… Кажется, здесь все цело.

Он подошел к стойке и уверенно повернул энергорычаг. Тотчас на панелях засияли сотни лампочек. Приборы загудели, входя в рабочий режим. – А где же находится нуль-передатчик? – нетерпеливо спросил Чейн. – В соседнем корпусе, в аппаратной.

Гордон зашагал к двери, за которой начинался короткий стеклянный переход, соединявший два строения. Не дойдя до входа в аппаратную, он остановился со сдавленным криком.

Сквозь прозрачное стекло перехода было отчетливо видно, что аппаратная сильно пострадала от землетрясения. Куполообразный потолок обвалился, бетонные стены пересекали несколько глубоких трещин. – Дьявол, тысяча раз дьявол… – процедил сквозь зубы Чейн.

Он побежал вперед и плечом выбил перекосившуюся дверь. То, что он увидел, заставило его зарычать от бессильной ярости.

Все приборы и агрегаты, находившиеся в этом корпусе, превратились в груды сверкающих обломков. Возможно, Бихел, опытный инженер-радист, и смог бы разобраться в этой каше и восстановить передатчик. Но ни Чейну, ни Гордону такое было не по плечу. – Странно… Почему землетрясение пощадило соседний корпус и начисто уничтожило этот? – пробормотал Чейн. – Может, это дело рук слуг Шорра Кана? Тогда они и на самом деле вездесущи и всесильны… Впрочем, это уже не имеет значения.

Узнав неприятную новость, Мила и Лианна обменялись спокойными взглядами. – Морган, это судьба, – заявила Мила. – И я рада…

Внезапно в зале послышался чей-то властный голос:– Нет, это не просто судьба. У этой судьбы есть имя – Шорр Кан. Я же предупреждал, что вам нигде не скрыться от меня, мои молодые друзья!– Но как же… – растерянно прошептала Лианна и вдруг подняла правую руку. На среднем пальце сияло кольцо с крупным бриллиантом – подарок ее покойной матери.

С криком Лианна сняла кольцо – и тотчас оттуда послышался насмешливый голос Шорра Кана. – Хорош сюрприз, не так ли, дорогая принцесса? Еще во время пребывания на Хатхине я обратил внимание на ваше чудесное кольцо. Человек я любопытный. Отвел в сторонку одного из слуг, расспросил как следует. Тот и поведал мне трогательную историю о подарке покойной королевы Фомальгаута, с которым принцесса Лианна никогда не расстается.

И вот, когда вы попались в мою паутину, я решил воспользоваться вашей сентиментальностью. С помощью моих новых друзей-каяров я вмонтировал в ваше чудесное кольцо микроскопический нуль-передатчик. С помощью него я узнал немало интересного о вас, мои дорогие друзья. Кажется, вы недурно провели время, не так ли? А сейчас вы находитесь в лаборатории Зарта Арна. Мои слуги искали ее, но так и не нашли. Давно хотел взглянуть на эту лабораторию. Впрочем, скоро мне это удастся – мой корабль уже подходит к Земле!

Чейн разразился громкими проклятиями:– Дьявол, чего вы от нас хотите?– А вы не догадываетесь, волчище? Уж вы-то должны были догадаться. Один из моих слуг рассказал мне о том, как чуть больше года назад на одной далекой планете вы повстречались со сверхнейном. И тот не стал вас убивать, хотя мог легко это сделать. Вы понадобились Гербалу совсем для другого…– Ах, вот что вы задумали… – процедил сквозь зубы Чейн. – Значит, дела идут плохо?

Шорр Кан ответил не сразу, и в его голосе появились суровые нотки. – Скажем так: у меня появились некоторые трудности. И вы поможете их успешно разрешить. – Не мы, Шорр Кан, нечего лукавить. Х’харны состряпали для вас четырех свеженьких сверхнейнов, верно?– Всего лишь трех. Но и этого вполне достаточно. Без вашей подруги Милы мы как-нибудь обойдемся. А вот такие союзники, как Морган Чейн, Джон Гордон и принцесса Лианна, мне теперь понадобятся. Но обещаю – потом вы вновь сможете предаваться всем радостям жизни. Земля – ваша площадка для любовных игрищ, я не отказываюсь от своих обещаний. Прошу только о небольшом сотрудничестве! И еще прошу не покидать лабораторию. Не хочется попусту терять драгоценное время на ваши поиски. К тому же мои слуги сейчас весьма раздражены и могут при задержании повести себя очень грубо. Зачем всем нам лишние неприятности? До скорого свидания, друзья!